ЛУЧШЕГО ДРУГА

---

Bartemius «Barty» Crouch Junior |  Бартемиус "Барти" Крауч-младший
АИГЕЛ - "Чудовище"

чистокровный, 20, узник Азкабана |tom payne

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Ты родился в настолько любящей и прекрасной, во всех смыслах, семье, что по всем законам прекрасной сказки, ты должен был вырасти из чудесного мальчика в достойного человека, которого бы ставили в пример. Но жизнь - не сказка. И трудности начались с самого рождения...
Твоя история будет передана из уст в уста не один раз. Ты станешь живой легендой среди авроров, ты наведешь шороху сильнее, чем многие. Твое имя будет в каждом заголовке еще очень долгое время. Твою историю изменят, приговаривая "Этот мальчишка с детства был странным!" или "Я всегда считала его испорченным..."
Но так ли это было? Ты родился, будучи любимым и желанным ребенком. Природа не наградила тебя здоровьем, но неплохо одарила материнской любовью. Так неплохо, что испугавшись за твою жизнь, уже успевшая потерять первенца - твою старшую сестру, твоя мать провела ритуал, связывающий ваше здоровье. Чем лучше становилось тебе, тем хуже себя чувствовала она. Спасительный, но вместе с тем жестокий ритуал. Возможно, именно он стал причиной всем дальнейшим событиям и изменениям в тебе. А может быть разгадка таится в самом понимании, где рождается зло, откуда оно приходит в наши сердца. Так доподлинно и неизвестно, что в твоей жизни пошло не так. Ясно одно... Уже когда воздух пронзил плач новорожденного, этот мир понял, что будет потрясен тобой.
Ты рос хорошим мальчиком. Таким послушным, любящим, открытым. Правда ли это была или Барти Крауч-младший с самого детства уяснил, что самое выгодное поведение - это поведение, удовлетворяющее ожидания взрослых? Но каковы были эти взрослые вокруг тебя, что давали тебе воспитание? Ты помнишь своего отца? Ты помнишь его участие в твоей жизни? Можешь ли вспомнить, что бы он проводил с тобой время? С тобой, а не со своей работой. Не с длинным списком дел, расписанием встреч и тонной вопросов, которые требовали моментального решения. Что ты вообще помнишь о своем отце? Вы росли будто в разных семьях, и уже в детстве ты понял, что его настоящая семья - это его работа. И тебе, одинокому мальчишке, нет места в его жизни. Помнишь ли ты свои чувства? Когда твой отец в очередной раз забыл о твоем дне рождения, когда Бартемиус Крауч выбрал срочное совещание вместо того, что бы отправиться с тобой куда-то, когда он говорил тебе "Не сейчас Барти" вот уже в который раз... Может быть именно тогда детская обида начала перерастать в злость, а та, не найдя приемлемого в вашем обществе выхода, начала разрушать тебя изнутри?
Ты был очень умным ребенком. Ты все схватывал на лету! Учеба давалась тебе прекрасно. Ты смог даже поставить некий учебный рекорд, сдав все 12 СОВ (после тебя этот рекорд не скоро еще смогут повторить). Ты очень быстро запоминал информацию, твой мозг работал, казалось, не так как у других детей. В чем-то ты был даже гениален. Например в том, как скрывать собственные чувства от окружающих. Тебе не было равных в самоконтроле. До определенного времени. Все это время, весь период твоего взросления, в тебе жило чудовище, питающееся твоим гневом, что раздирал тебя изнутри на части.
Ты расчетлив, рационален, вдумчив. Ты всегда выберешь действовать разумом, а не чувствами. Есть ли в тебе вообще чувства, Барти? Есть ли у тебя сердце? Этот вопрос тебе зададут много позже. В твой звездный час... У магглов такие как ты становились в истории знаменитыми серийными убийцами, тщательно продумывающими каждый свой шаг. Ты же выбрал иной путь.
Тебя легко можно назвать социопатом. Тебе не знакома эмпатия. Ты лишь знаешь, что должен показать на своем лице для того, что бы получить необходимую реакцию окружающих. Как в детстве ты ведешь эту игру с обществом, не испытывая при этом никаких чувств. Ты умело играешь этот спектакль. Ты обаятелен и легко знакомишься с новыми людьми, но тебя мало интересует само поддержание долгих связей с ними, они просто тебе надоедают. Люди скучны и предсказуемы. Люди слабы и подвластны своим мелким желаниям, не способные себя контролировать. В тебе полностью отсутствует чувство вины. Сей рудимент в тебе истреблен самой эволюцией, так ты считаешь? И имеешь некоторое на это право. Возможно, такие как ты - это следующий шаг. Или же ты - просто погрешность... Когда-нибудь мы узнаем правду. У тебя бывают приступы агрессии, если ты, будто избалованный ребенок, не можешь сразу же получить желаемого. Иногда это бывает забавно... Но чаще это бывает полезно. Все эти качества и привели тебя в следующую главу твоей жизни.
Ты рано осознал все строение общества вокруг и мира вцелом. И пришел к выводу, что мир нуждается в насильственной корректировке. И ты был далеко не один в этом понимании. Ты нашел друзей, если такой вид социального общения вообще приемлем для тебя. Ты нашел людей, которых смог понять и ощутить те эмоции, что и они. Впервые в своей жизни. И ты начал двигаться в заданном направлении, подкрепляемый уверенностью в праведности собственных поступков. Ты всегда умел дать логичное оправдание собственным преступлениям. И здесь, наконец, твоя звезда зажглась. Ярчайшим светом, на который ты был способен, демонстрируя все твои таланты и весь твой потенциал. Ведя тебя в авангарде борьбы за лучший и, на сей раз, правильный мир, исправленный всеми нами.
Скажи, ведь ты всю жизнь ненавидел своего отца. Сперва за его отстраненность, затем за равнодушие, что ты встречал по отношению к себе. Ты всю жизнь старался быть хорошим сыном. Было ли причиной того желание стать нужным или же что-то иное, неизвестно. Но вскоре эта обида, одиночество и не высказанная злость изменились, преобразуясь в лютую ненависть, вкупе с насмешками, без которых ты просто не мог смотреть на собственного отца. Тебе не было жаль его, ты не способен на жалость. Как он не способен на прощение. Встретившись с ним взглядом в зале суда Визенгамота при твоей попытке сбежать, ты впервые мог высказать ему все, что так долго желало быть высказанным. Ты рассмеялся в лицо собственному отцу, принимая с гордостью все выдвинутые против тебя обвинения. Больше тебе ненужно было изображать день ото дня воспитанного аристократа, хорошего мальчика и послушного сына. В твоем спектакле настала кульминация и потрясающий финал. Окружающие, будто впервые увидевшие тебя, разглядели твое безумие. Конец первого акта твоей удивительной истории... Двери Азкабана закрылись, настало время недолгого антракта...

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Барти-младший сразу понравился Люциусу. Вероятно, из-за того, что они всегда были чем-то похожи. История их отношений со своими отцами, их взгляд на мир, их преданность одному делу. Их характеры разные, но они словно дополняли друг друга на общих заданиях - это позволило им стать лучшими друзьями на какое-то время. Они понимали друг друга... Да, иной раз не одобряя действий или поведения, они все же не нарушали беззвучного кодекса собственной дружбы. Барти и Люциус были теми друзьями, что могли говорить о чем-то своем, а в следующий миг перейти к нечеловеческим пыткам над кем-то по заданию Темного Лорда. У каждого был свой стиль, у каждого были собственные любимые приемы. Война сплотила их, а проигрыш на время прервал их дружбу, разведя по разным углам этой жизни. Останутся ли они друзьями после побега Барти и других Пожирателей? Останутся ли так же преданны друг другу, как во время боев, когда каждый мог расчитывать, что друг прикроет спину? Осталось ли место в их жизни для этой странной, разрушающей все вокруг дружбы, или же на самом деле они лишь подпитывали безумие друг друга, подстегивая их саморазрушение?
Да и что будет делать Барти, когда получит свободу? Решит навестить отца? Или же своих соратников? Как смотрит молодой парень, прошедший через столь многое, на свое будущее и верен ли он изначальному плану?

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

почти всегда здесь.

---

Пример поста

Люциус не собирался начинать разговор при матери Петтигрю. Все должно было носить максимально миролюбивый характер, не стоило пугать женщину. Малфой лишь надеялся, что у этого малого хватит мозгов, что бы поддержать маленькую смешную легенду, будто бы они, в самом деле, с Питером друзья. Уже ставшая практически родной маска воспитанного молодого человека здесь работала безотказно. Люциус заметил, как изменилось лицо хозяина данной халупы при встрече с ним. Как на долю секунды эмоции взяли верх, отражаясь на лице Петтигрю прежде чем тот выбрал тактику поведения. Пожав руку парню, Люциус едва удержался от того, что бы не протереть руки одной из кружевных салфеток его матери. Продолжая сидеть в той же расслабленной позе, в которой он разговаривал с женщиной, уверяя в том, что пришел с целью помочь их семье как представитель древнего и уважаемого рода, Малфой не снимая улыбку с лица, будто бы он был рад видеть своего хорошего друга, продолжал смотреть на эту семейную идиллию, стараясь при этом подавить то ли усмешку, то ли рвотный позыв. Но... Воспитание всегда побеждало в борьбе с истинными эмоциями аристократа.
– Матушка, поставь, пожалуйста, чай, мы с моим другом прогуляемся. Погода хорошая, поделимся последними новостями и придём.
Хороший мальчик, все правильно понял. Люциус окинул взглядом этого паршивца. Что за видок... Он слышал, что Петтигрю перебивается несколькими работами, что бы оплачивать эту рухлядь и здоровье своей драгоценной мамаши. На себя денег явно уже не хватало. Как печально... - с иронией заключил внутренний голос Малфоя. Поднявшись со своего места, молодой человек дружески хлопнул Питера по плечу, выходя за ним в коридор и далее на улицу. Ноябрьский вечер ударил в лицо холодным влажным воздухом, оседающим на одежде едва уловимым конденсатом. Глубоко вздохнув, Малфой с прежним доброжелательным выражением лица смотрел на вышедшего Питера. На то, как наивно он запирает за собой дверь. Неужели парень еще не понял, что для них не было закрытых дверей нигде. Для них не существовало преград и замков на дверях. Они всегда найдут способ добиться своего, нравилось это другим или нет. И согласно сводкам они побеждали и планировали побеждать и дальше. А для этого, как ни парадоксально, им был необходим этот мальчишка...
– Случайно, в нормах этикета нет ничего о визитах без приглашения в дом одинокой женщины?
Малфой, могло показаться со стороны, будто пришел действительно к своему другу и теперь смотрел на него полными искренности и добра глазами. Подойдя чуть ближе к Петтигрю, Люциус положил ладонь ему на плечо в умиротворяющем жесте. Улыбнувшись ему ободряюще, мужчина слегка наклонился.
- Питер... У тебя замечательная мама. Она так беспокоится за тебя. Представь, если она выглянет в окно и увидит, как ты нервничаешь... Разве это понравится ее сердцу, что так болит за тебя? Как она нахваливала своего Питера, пока ты ни пришел. Какой замечательный, умный, трудолюбивый и любящий у нее сын, который всегда поддерживает ее. Так продолжай быть этим прекрасным сыном, не волнуй свою матушку понапрасну.
Толи Люциус сам убрал руку, то ли Питер скинул ее со своего плеча, но жест получился чуть смазан. Коротко взглянув на свою ладонь, Малфой отряхнул руки, делая шаг в сторону, направляясь за угол дома, где росло несколько деревьев. Летом они, должно быть, создавали прекрасный вид из окна и приятную тень в летний зной. Но сейчас это было несколько скелетов, приготовившихся к долгой, влажной и оттого особенно холодной зиме. Достав портсигар, Малфой закурил. Вредная привычка, от которой он так и не мог избавиться. Прикурив от кончика волшебной палочки, волшебник вновь убрал ее во внутренний карман и повернулся лицо к подошедшему Питеру.
- Не будь таким напряженным, Питер. Это всего-лишь визит вежливости. Так сказать, что бы передать тебе привет, - голос Малфоя на мгновение потерял ту дружелюбность и открытость, которыми он был пропитав во время разговора с женщиной, - и передать тебе кое-что... Мы устали ждать. Наше терпение имеет весьма заметные границы. И я не советую тебе проверять их на прочность. Как ни крути, но все будет по-нашему... - Люциусу было смешно, неужели мальчишка этого не понимал? Такой взрослый и такой наивный Питер, если решил, что сможет избавиться от внимания, уже обращенного на него. Малфою и самому было неприятно признавать, что этот простак был им нужен. Но приказы Темного Лорда не обсуждались.
- Смотри, Питер, как обстоят дела... Ты принимаешь наше предложение. Ты выполняешь свою задачу. И твоя жизнь становится лучше... Проще... Удачливее... Неужели же ты не хочешь помочь своей бедной матери? Поселить ее в по-настоящему хорошем доме, ее доме, где ей не придется делить ни с кем свое личное пространство. И за который тебе не придется расплачиваться своей жизнью и здоровьем. Ты сможешь отправить ее на юг Франции, где она поправит здоровье. Найдешь себе девушку... Или же получишь расположение той, на кого ты пялишься и о ком мечтаешь сейчас... Ведь тебе будет, что ей предложить. Ты окажешься в правильной компании. В компании, где тебя слушают, где тебя уважают... А не в той, где о тебя вытирают ноги. Ты сможешь добиться всего, что ты хочешь.
Люциус внимательно смотрел на Петтигрю, говоря медленно и вкрадчиво, давая ему осознать каждое услышанное им слово. Малфой не спешил и не собирался повторять дважды. Перемежая свою речь редкими затяжками, Люциус словно волк медленно ходил вокруг странного мальчика по имени Питер, выглядящего в этой поношенной одежде, с этими взъерошенными волосами как не до конца повзрослевший ребенок.
- Если же ты рискнешь отказать нам... - остановившись, Малфой усмехнулся, но подавив усмешку сменил ее на улыбку, - Что ж... Твоя матушка осталась, кажется, довольна тем, что я зашел к ней и выслушав все ее воркования на твой счет. Будет очень грустно, если ее талантливый и любимый сынок не оправдает ее надежд, правда? Каково же будет разочарование бедной женщины, как иначе взглянет она на тебя...
Люциус знал, что парень не прибегнет к уловкам. Не запишет их разговор, не побежит к своим дружкам, докладывая об этой встрече. Как успел понять Люциус, Петтигрю был почти патологически привязан к своей матери. Вместо нее ведь больше никого не было у парня. Это было видно. Как и то, что он не спешил рассказывать ей о своих друзьях, о которых сейчас так переживал. Иначе настоящие друзья давно бы уже помогли женщине справиться со всеми трудностями, что приносит старость. Но нет. В отсутствии сына она была предоставлена лишь собственному одиночеству...

ОТРЯД БОЙЦОВ-ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТОВ

---

Elena Princip & Peter Borowiecki | Елена Принцип & Петр Боровецкий
Вставай, проклятьем заклейменный!

pb\hb, 30-45, свободные охотники | Natalie Portman & Till Schweiger

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Елена и Петр - добрые знакомые Антонина Долохова по парижским делам. Оба живут во Франции уже много лет, но никто до сих пор не знает, живут ли они вместе. Зато очень хорошо известно другое - Елена никогда не берется за дело без Петра, а Петр непременно приглашает Елену. Надо признать, такая политика приносит свои плоды - до настоящего времени их не то что не поймали, но не сумели даже уличить в делах, которые определенно тянут на несколько тюремных сроков.
Их услуги стоят дорого. Настолько дорого, что такие числа обычно пишут на бумаге, но стараются не произносить вслух. Однако, наниматель всегда знает, за что платит - эта пара еще никого не подводила, и уж если возьмется за работу - сделает, пусть даже на кону окажутся их собственные жизни, что уже не раз случалось.
Что связывает сербскую террористку с польским легионером?
Вероятно, жажда к свободе, к удобной и красивой жизни. К золоту. Верность друг другу. Особый азарт, который возникает на сложных заданиях.
Или это просто привычка, консерватизм?
В любом случае, когда Наталья Долохова решила помочь единственному сыну решить проблему с заключением под стражей, она знала к кому обратиться.

И не ошиблась.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Несколько фактов о персонажах:
- Елена, дочь сербского повстанца, казненного при восстании на фоне европейской войны, получила прозвище "Точка". Она заслужила его дерзким убийством марионеточного сербского премьера, о котором потом писали в газетах: "В вопросе балканских восстаний поставлена решительная точка".
- Петр, потомок старого шляхетского рода, много лет служил во Французском Иностранном Магическом Легионе, где набрался опыта боевых столкновений и решимости в поступках и мыслях.
- Оба пылают ненавистью к собственным правительствам и ограничениям, которые те накладывают на свободные европейские народы. Потому Елена стала грозой балканских диктаторов, а Петр рисковал жизнью в заморских владениях чужой страны.
- Ходят слухи, что они обрастают связями и копят золото для того, чтобы позже принять участие в масштабной войне, которая все должна расставить по своим местам. Однако, не исключено, что это только слухи.
- Елена творит магию при помощи кольца, а вот Петр использует традиционную волшебную палочку. Оба - опытные и крайне опасные боевые маги.

От меня:
- Менять можно все, кроме канвы образов.
- Давайте кошмарить Англию, деньги есть.

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

@Wanderer_C

---

Пример поста

После предъявления ультиматума, Долохов пожелал остаться в одиночестве. Медленно он прогуливался по пустынным улочкам, временами морщась от налетевшего дыма, временами вдыхая дым от собственной сигареты. Он курил машинально, не задумываясь даже о том, что он делает и зачем; эта привычка, которую многие назовут одной из самых вредных, иногда помогала Долохову сосредоточиться. Тлеющий огонек в ночи, плотный ароматный дым, привкус хорошего табака — может быть, не хватало здесь только кальвадоса, столь любимого Антонином, но во время серьезных операций он все же предпочитал абсолютную ясность ума, хоть и отдавал себе отчет: даже это не всегда есть гарантия рассудительных решений.
Как вот несколько минут назад, например. Разве стоило срываться и раньше времени начинать показательные казни? Разумеется, нет. Долохова сильно задело то, как просто женщина предложила ему своих коллег взамен пленных; как просто она решила, что может выдвигать ему вообще какие-либо предложения. Как просто она решила, что может надавить на чувства или воззвать к мнимому разуму того, кто проклят уже тысячами языков.
Но злиться все же не стоило. Все мы совершаем ошибки, без этого человеческое существование немыслимо. Юнис ошиблась, Антонин ошибся. Теперь два этих инцидента повлекут за собой целую череду новых ошибок от других личностей, и они будут копиться как снежный ком. Своего рода, эффект бабочки. Исправить, конечно, ничего уже нельзя. Никогда и ничего невозможно исправить. Аминь.
Странствующий философ повернул к границе своих нынешних владений.

— Отдам вам половину за двоих узников Азкабана и все палочки, — безаппеляционно заявил Долохов, выслушав предложение министерского чиновника, — Обмен здесь же через три минуты. И не забывайте, четверых я вам уже вернул. Безвозмездно.
Не желая слушать возражений — мужчина считал, что уже подкрепил свою позицию достаточно серьезными действиями — Антонин развернулся и быстрым шагом направился обратно в деревню. В сопровождении трех соратников он взбежал по скрипучей лестнице на второй этаж бара.
— Забирайте всех волшебников и уводите их прочь, — распорядился Долохов, окинув помещение взглядом, — Целителей тоже, они здесь больше не нужны.
Пожиратели Смерти начали вычленять чистокровных и полукровок из общей массы, набралась примерно половина от общего числа пленных. Их стали поочередно, но весьма быстро выводить на первый этаж. Когда мимо Долохова вели Юнис, он коротко улыбнулся.
— Больше мне не попадайтесь, mon ami.
Затем он велел отвести всех несовершеннолетних в подвал и запечатать там заклинанием, защищающим от воздействия извне.
Потом началась потеха.

Радушно улыбнувшись освободившемуся от плена Аберкромби, он сердечно обнял его на глазах авроров и Грега Макмиллана; левой рукой похлопал по спине, а правой невербально проклял, прижав кончик палочки к животу. Тот обмял в его руках, медленно стек на землю и застонал, разъедаемый Темной Магией изнутри.
— Азкабан тебя сильно подкосил, старина. Или это вовсе не ты? — громко произнес Долохов, глядя на меняющийся облик мнимого соратника, — Начинайте штурм, Макмиллан. И в следующий раз не думайте, что среди вас нет предателей.
Он закатал рукав левой руки и коснулся Метки на предплечье. Это был условный сигнал: уже через несколько секунд лагерь Министерства был атакован снаружи — силами Пожирателей Смерти, которые прибыли в окрестности Лоннифилда задолго до начала всего представления.
Антонин вернулся в деревню, отвадив от схватки вдову Ларсон и бросив всех остальных в помощь внешнему отряду. Дождавшись, пока купол не спадет, они аппарировали прочь, предварительно запустив в здание бара гигантскую огненную змею.